Москва. 10 декабря. INTERFAX.RU - О сотрудничестве России и ООН в сфере развития, перспективах подписания документов, которые придут на смену Киотскому протоколу, и о борьбе с изменением климата в интервью корреспонденту "Интерфакса" Ярославу Николаеву рассказал глава Бюро партнерства Программы развития ООН (ПРООН), помощник генсека ООН Брюс Дженкс.
- Господин Дженкс, Россия за последние годы перешла из статуса государств-получателей международной помощи в целях развития в разряд государств-доноров. Каков объём выделяемых Россией средств?
- Хотелось бы отметить, что исторически Россия всегда являлась донором по отношению к соседним странам, равно как и донором на международном, глобальном уровне. Поэтому, фактически, Россия вновь подтверждает данный статус, сложившийся исторически, она возвращается к этой роли. Естественно, статистические данные могут быть различными, но по показателям, которые наиболее часто публикуются, помощь, оказываемая Россией, находится приблизительно на уровне в $500 млн., но я полагаю, что реальный уровень помощи, которую оказывает Россия, в частности, соседним странам, конечно же, выше. Некоторые представители правительства (России – ИФ) указывают нам на некий целевой показатель донорской помощи, равный 0,7% от ВВП, который соответствует рекомендуемому ООН уровню и которого Россия стремится достичь. Эта позиция признается на широком уровне в правительственных кругах.
- По каким направлениям деятельности ПРООН вклад России особенно заметен?
- Со стороны Российской Федерации намечается все возрастающий интерес к ряду направлений, которые также важны для ПРООН. Во-первых, в России очень много делается в области списания долгов развивающимся странам, которые существуют еще со времен Советского Союза. Во-вторых, это борьба с ВИЧ/СПИДом. В-третьих, это борьба с такой болезнью, как малярия, и, в-четвертых, это оказание продовольственной помощи. Это в целом те основные общие направления, которые можно выделить.
- В Москве Вы встречались с представителями российского МИД, Минэкономразвития и Россотрудничества. Что было предметов ваших переговоров и удалось ли достичь каких-то письменных соглашений либо устных договоренностей?
- Речь шла о весьма важных вопросах, таких, например, как отношения между Российской Федерацией и ПРООН, которые сейчас переживают особый, своего рода поворотный момент. Также речь шла об отношениях Российской Федерации с другими агентствами системы ООН. Хотелось бы отметить тот факт, что Россия приняла решение стать донором, развивать свою роль в мире в этом качестве и укреплять свою репутацию страны-донора. Поэтому российским правительством было принято решение закрыть ряд программ, в частности, не возобновлять страновую программу агентства Программы развития ООН для России. Мы можем только приветствовать подобное решение, так как оно свидетельствует о том, что Россия становится фактически государством-донором. Раз Россия хочет стать государством-донором на глобальном уровне, то мы обсуждали возможность того, чтобы Россия развивала сотрудничество с ПРООН и перевела эти отношения со странового уровня на глобальный уровень. Нам нужно поработать над тем, чтобы найти путь, двигаясь по которому Россия как глобальный донор и ПРООН как глобальная организация будут решать вместе глобальные вопросы и сформируют своего рода глобальное стратегическое партнерство.
Между мной и представителями правительственных кругов состоялся очень конструктивный и положительный по настрою диалог. Мы сошлись во мнении, что сотрудничество России с ПРООН должно быть глобальным. Российская Федерация – это страна, значение которой для мирового сообщества огромно. Нам необходимо разработать и развивать модель очень тесного глобально взаимодействия между Россией и ПРООН, ведь в очень многих странах и уголках мира люди подчас не знают о Совете Безопасности, о Генеральной Ассамблее ООН, но воспринимают ООН через призму ее работы в целях развития.
- Не могли бы Вы рассказать о проекте создания в России глобального международного Центра энергетической эффективности и изменения климата? Что будет собой представлять данное учреждение, чем оно будет заниматься?
- Пока преждевременно говорить детально о деятельности такого Центра в Российской Федерации, но в общем плане можно отметить, что его наиболее важной задачей станет укрепление партнерства между Россией и ПРООН на глобальном уровне. Подобное сотрудничество в контексте создания Центра должно развиваться в том ключе, что Россия могла бы работать совместно с ПРООН именно в тех областях, в которых она сильна. О том, какие это области, ведется предметный разговор внутри правительства России, между министерствами. В частности, Россия могла бы сотрудничать с ПРООН в деле борьбы с изменением климата.
- Как Вы оцениваете вклад России в реализацию положений Киотского протокола?
- Относительно вклада России в исполнение данных глобальных обязательств можно отметить, что обсуждение вклада РФ в плане повышения энергетической эффективности ведется очень интенсивно. Необходимо обратить на это особое внимание и выработать четкую программу действий по борьбе с вызовами, касающимися проблемы энергетической эффективности.
Что касается проблемы выбросов парниковых газов, то правительством было принято решение по сокращению выбросов на 25% по сравнению с 1990 годом. Это очень серьезная задача. Стоит отметить, что России в целом удается с ней справляться. Мы можем только приветствовать политику, нацеленную на увеличение вклада страны в сокращение выбросов парниковых газов.
- По Вашему мнению, удастся ли на декабрьском саммите по защите окружающей среды в Копенгагене достичь юридически обязывающего соглашения, в частности, создать новый международный механизм по сокращению выбросов парниковых газов на смену Киотскому соглашению, истекающему в 2012 году? Существуют ли какие-то трудности, препятствующие этому?
- Мы возлагаем очень большие надежды на этот саммит, и у нас есть для этого все основания. Пока что переговоры проходят на очень хорошем уровне. Важно, чтобы все страны-участницы внесли свой вклад в выполнение решений саммита, так как ответственность должна быть всеобщей, но дифференцированной.
Необходимо, чтобы государства и правительства заключили юридически обязывающее соглашение и приняли юридически обязывающие нормативные акты. К примеру, в США за это ответственен Конгресс. Само присутствие такого большого количества мировых лидеров на саммите дает нам повод надеяться, что мы, в конце концов, достигнем соглашения. Но это не сиюмоментный процесс. Необходимо дальше работать в этом направлении, и это может занять чуть больше времени.
Конечно же, есть целый ряд препятствий. В первую очередь речь идет о возможных разногласиях касательно выделяемых квот на выбросы. Существует принцип всеобщей, но дифференцированной ответственности, и те страны, которые исторически не являлись загрязнителями, то есть страны, в которых уровень выброса парниковых газов невелик, естественно, не хотят платить за тот уровень выбросов, который дают государства-загрязнители. Относительно беднейших стран хотелось бы отметить значение для них финансовой поддержки и создания благоприятных условий для финансовой адаптации. Это очень важно для борьбы с последствиями изменения климата, от которых такие страны страдают больше других.
