Москва. 28 октября. INTERFAX.RU – В столичном клубе Milk на улице Сергея Макеева вечером вторника прошел концерт старейшей американской хип-хоп группы Public Enemy (далее PE). Музыканты сыграли композиции, которые, по их словам, не исполняли в европейских турах целых 20 лет. Однако шоу началось не сразу, а спустя час после официально намеченного времени.
В 21:00 клуб еще не был полностью заполнен: люди в худи, в основном, заняли место у самой сцены, а так же вдоль двух барных стоек справа и слева. Семь лет назад концерт PE закончился дракой любителей рэпа и скинхедов - на этот раз наблюдалось некоторое "безопасное" стилевое расслоение: люди в широких штанах и просторных кофтах соседствовали с лысыми бородачами и волосатыми скейтерами в узкачах и "рэйбанах". И те, и другие сохраняли спокойствие, ожидая окончания читки завсегдатая музыкальных премий ростовского рэпера Ноггано. Кое-кто из зрителей близ баров подпевал и качал головами в такт. Нетерпение прочих было объяснимо – мало кто может тягаться с PE, американским коллективом, известным своими остросоциальными текстами, помещенными в структуру ритмически повторяющихся джазовых сэмплов или полицейских сирен.
Когда Ноггано ушел, сцена пустовала еще целый час. Время от времени туда поднимался черный охранник в дредах – под ним у подмостков стоял большой коротко стриженный его белый коллега. Впоследствии оба будут выполнять не вполне привычную работу по возвращению музыканта на сцену (вместо того, чтобы оттаскивать фанатов). Не "разогретый" зал неоднородно гудел. Через четверть часа на сцене показался Чак Ди (Chuck D), "идейный вдохновитель" "Паблик Энеми", и принялся устанавливать контакт с зрителями. "Say yeah!" – и зал отвечал: "Yeah!" "Say hell yeah!" – и зал исполнял его просьбу, то ли узнав строчку диалога из трека "Caught, Can We Get A Witness", - то ли повинуясь обычному для концерт-культуры импульсу.
После Чак Ди скрылся за кулисами, а его голос остался – он просил поприветствовать DJ Lord, который проводил саунд-чек – зрители отвечали его просьбе. Спустя еще немного времени на сцене остались только музыкальные инструменты, и даже Чак Ди прекратил требования прокричать о том, что "real hip-hop is here": концерт все не начинался, и кое-кто в зале спросил друга, действительно ли hip-hop здесь. Затишье казалось бесконечным: видно было, как легко отсоединилась от трубы в потолке крошечная снежинка фольги и, блестя, медленно опустилась на пол.
Но потом на сцене вдруг показались два члена S1W group – Security of the First World – в армейской форме, стали посередине, и наконец их окружили остальные участники PE: барабанщик, басист, клавишник, эмси Чак Ди и долгожданный Flavor Flav. С последним связан главный визуальный символ Public Enemy – настенные часы, болтающиеся на золотой цепи на уровне живота музыканта. Их он надевал в видеоклипе на песню "Fight The Power", ставшей саундтреком к кинофильму режиссера Спайка Ли "Do The Right Thing" 1989 года. Как и прочие ранние композиции PE, эта стала еще одним социальным оппозиционным манифестом в фанковой аранжировке. С Флэйвором Флэйвом диалог с народом установился еще быстрее. Публика – в зале на этот раз – были послушны жестикуляциям Чака Ди и читке Флейва, прыгала и махала руками над головами.
Вскоре стало понятно, что музыканты один за другим исполняют свои самые известные композиции с альбома 1988 года "It Takes a Nation to Hold Us Back" – то есть, те, ради которых и собралась вся эта разношерстная толпа (к тому времени количество зрителей уже было внушительным). Как следует насладившись звучанием одной из ключевых фраз - "yeah, boooy" – и получив фидбэк от зрителя, PE переключили его на ритм повторяющихся саксофонов: диджей Лорд заиграл "Show ‘Em Watcha Got". Некоторое время спустя, через трек, они сыграли следующий свой хит "Don‘t Believe The Hype", позднее вошедший не в один сборник хип-хопа 90-х.
После Флэйвор Флейв и Чак Ди разыграли скит, в котором рассказали о некоем диджее по имени Magestic. Из их слов выходило, что в самом начале карьеры музыкантов dj Magestic рассказал в эфире радио о том, что Public Enemy – "полный отстой". "Где сейчас диджей Маджестик? Его нет с нами" – говорил Чак Ди, глядя над собой. Но музыканты не отчаялись и замиксовали слова диджея, чтобы мы и через двадцать лет смогли оценить его рецензию. Из колонок донеслось: "Public Enemy sucks, Public Enemy sucks", - посыпались аплодисменты. Похожий прием использовал Мартин Скорсезе в своем фильме о Rolling Stones: он поместил в кадр нарезку из телеинтервью, сделанном на заре карьеры британских рок-музыкантов, в котором Джаггера спрашивают, сколько, по его мнению, просуществует группа – а тот отвечает: "Думаю, года два".
(В середине следующего скита к музыкантам неожиданно поднялся улыбающийся русский парень, поздоровался с Чаком и Флейвом и сообщил зрителям, что он попросил охранника о возможности сыграть на ударных вместе с "Паблик", и они согласились. Сейчас на Youtube уже лежит видео, в котором парень довольно толково исполняет несложный ритм, а добрые зрители радуются, что соотечественник не подвел. Как и следовало ожидать, улыбчивый парень в самом деле музыкант, известный ранее очень ограниченному числу людей, посещающих среды Александра Горбачева в клубе "Икра".)
На радость собравшимся и разгоряченным ветераны рифмы и ритма исполнили песню, которую, как сообщил Chuck D со сцены, они не подавали лет двадцать. Речь шла о "Terminator X", которую толпа узнала бы и без ретроспективного конферанса. Не найдется и слов, чтобы рассказать, как не хотел зал расставаться со своими кумирами. Но даже хорошие концерты, увы, непрменно должны финишировать. В одной из реплик в толпу Flavor Flav слегка оговрился и заорал "first time in Russia!", но мы его прощаем, для многих это было действительно, как в первый раз.
Обозреватель Серафима Скибюк
