Москва. 25 января. INTERFAX.RU - В этой встрече я участвовала как член рабочей группы, то есть как организатор со стороны студенчества. Для меня эта встреча была не спокойным ожиданием разговора, критическим отмечанием того, что происходит. Всю эту встречу я волновалась, чтобы все прошло хорошо. Под этим я подразумеваю то, что не будет скандалов, связанных с плакатами и ФСО, и что сам факультет достойно покажет себя. Можно сказать, что, пропустив сегодня зачет, я (как и многие) сдавала экзамен.
Больше всего не хотелось скандалов, подобных тем, что были в прошлый раз. Как девушке, имевшей в прошлый визит президента опыт общения с сотрудниками службы охраны, мне предложили "продолжить" общение. Как координатор этого направления я составляла памятку, налаживала контакт с сотрудниками ФСО и волонтерами. В работе над памяткой мне сильно помог Сергей Топчиев с дружественного юридического факультета. Закон наделяет ФСО широкими полномочиями, но при знании правовых основ в каком-нибудь инциденте, как я поняла по собственному опыту, мне могла понадобиться помощь.
В тоже время я не считала, что для каких-то скандалов есть серьезные основания, поскольку ситуация была иная, чем в прошлый раз. К первому визиту мы, студенты, имели косвенное отношение, в этот раз инициатором был сам факультет. Рабочая группа, которая взяла на себя львиную долю организационных вопросов, состояла из студентов, которые сами решили готовить второй приезд Медведева. К тому же было ясно, как составлялись списки участников (система делегирования от каждой учебной группы), соответственно, и для "уличных" методов протеста предпосылок не было. Но лучше было перестраховаться. Именно поэтому на всей территории факультета мы поставили волонтеров, которые отвечали за то, чтобы оперативно сообщать о всех проблемах. Кажется, сотрудники ФСО были не против такого подхода: консенсус был найден на удивление быстро.
Но когда я зашла в саму аудиторию, чтобы хоть немного передохнуть, меня уже начал беспокоить другой вопрос, уже личный. Мне хотелось, чтобы студенты показали себя достойно, как профессионалы, задающие интересные, правильные вопросы. На это я не могла и не стала бы влиять, поэтому оставалось только ждать. К слову, даже сами участники встречи до конца не верили, что вопросы не будут согласовываться. Всю неделю меня спрашивали: куда высылать вопросы и на какие темы можно говорить, а мне каждый раз было немного неловко, что от меня ждут "закулисных интриг" и рассказов о том, "как на самом деле конструируются события". Рассказать мне было нечего. Студенты удивлялись и не верили. За два часа до встречи ее участница Вера Кичанова (задержанная за плакат в прошлый визит) спросила, точно ли не будет репетиций. Казалось, студентов такой не совсем правдоподобный поворот ошарашил и и смешал им карты. Ведь одно дело хотя бы сообщить, на какую тему будут вопросы. Это нормальная практика, чтобы интервьюер мог сориентироваться, подготовить при необходимости материалы, понять, интересна ли ему эта тема и является ли она вообще его профилем. На журфаке к такой практике уже привыкли (многие студенты работают). А тут глава государства будет слушать все, что ты ему скажешь и отвечать на все, что ты захочешь спросить.
И тут "Остапа понесло". Кто-то задавал вопросы про Ходорковского, кто-то про Грузию, один парень попросил трудоустроить. Говоря о Болонской системе или проблеме утечки мозгов студенты заявляли: многие хотят уехать из России. Было передано несколько документов: молодой человек Алексей был наблюдателем, получившим копию протокола, но обнаружившим потом, что результаты на сайте ЦИКа отличаются от результатов, записанных в протоколе. "В УИКе говорят про какой-то черновой протокол", - пояснил студент. Дмитрий Медведев попросил документы для ознакомления с проблемой и заявил, что нет такого понятия "черновой протокол" и что говорящий тем самым нарушает закон. Магистрант Арслан Хасавов спросил про преследования журналистов, передал дело о покушении на себя самого и спросил про дело Кашина. "Я не могу сообщать подробности, но некоторое время назад мне был доложен круг лиц, подозреваемых в совершении этого преступления", - ответил Медведев.
Пару раз президент пообещал разобраться: студентка II курса Злата Онуфриева спросила о том, знаком ли он с делом Таисии Осиповой, осужденной в Смоленске за хранение наркотиков на 10 лет, рассказала о том, что есть подозрения, что дело сфабриковано с целью надавить на ее мужа, члена исполкома незарегестрированной партии "Другая Россия". "Я готов запросить это дело, но могу сказать, что давать 10 лет за хранение наркотиков больной женщине с ребенком — это, по моим субъективным ощущениям, слишком много", - отреагировал президент.
Медведев также рассказал о готовности пересмотреть формулировку "социальная группа", в законе 282 УК РФ ("Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства"). Четверокурсница Таисия Бекбулатова курса отметила, что это понятие трактуется слишком широко, и судя по реальным уголовным делам, нельзя критиковать военных, полицию и даже националистов. Последнему факту Медведев сильно удивился: президент позиционировал данный закон как противодействие на речи, разжигающие в первую очередь национальную рознь. "Я не специалист в этом вопросе, готов пересмотреть данную формулировку", - отметил Дмитрий Медведев.
Когда я выходила из аудитории, уже ничего не хотелось. Навалилась усталость от напряженного ожидания какой-нибудь нештатной ситуации, слишком много впечатлений, чтобы делать выводы и размышлять, что вышло так, а что не так. Но ко мне пару раз подходили с благодарностью студенты. Скорее всего, это первое, восторженное впечатление, потом вспомнятся подробности, которые уже можно будет анализировать. Но кажется, сегодня на журфаке МГУ было совсем не рядовая пресс-конференция, а что-то новое и необычное. Кажется, как организатор, я могу быть довольна.
Обозреватель Халимат Текеева
