Москва. 6 октября. INTERFAX.RU - Парламентские выборы в Германии прошли, но ясности в политическом раскладе, чтобы можно было спрогнозировать будущую политику этой важнейшей для Европейского континента страны, пока нет. На эту тему специально для "Интерфакса" размышляет доктор политических наук заведующая Отделом европейских политических исследований ИМЭМО им.Е.М.Примакова Надежда Арбатова.
"Что в имени тебе моем?"
Преобладающее мнение об исходе выборов в Германии - независимо от того, какой будет коалиция "Ямайка" (цвета флага острова: черный для христианских демократов, желтый для свободных демократов и зеленый для "зеленых") или "светофор" (красный цвет СДПГ взамен черного цвета ХДС), состоит в том, что в стране сохранится преемственность с эпохой Меркель. Всем участникам двух наиболее вероятных коалициях придется решать самые неотложные проблемы, такие как изменение климата, влияние COVID-19 на экономические преобразования Германии и ЕС, императив стратегической автономии ЕС и отношения с важнейшими центрами силы США, Россией и Китаем.
Такой подход к будущему правительству не исключает мелких разногласий и нюансов между основными партиями. "Зеленые" будут больше сосредоточены на зеленом транзите и изменении климата, чем их партнеры по коалиции. Социал-демократы будут более чутко реагировать на потребности южной периферии еврозоны, чем христианские демократы или свободные демократы. В целом "зеленые" и свободные демократы будут более жесткими критиками России, чем социал-демократы и особенно христианские демократы, которые попытаются отделять политическую критику от экономического сотрудничества с Россией, где это будет возможно.
На "восточном фронте" без перемен
Преемственность будущего правительства с курсом Меркель воспринимается многими как положительный тренд, поскольку это обеспечит стабильность Германии и ЕС. Между тем, представляется, что сегодня и Европейскому союзу, и Германии как важнейшей страны ЕС нужны не столько преемственность, сколько концептуальные перемены, в частности на российском направлении. Главная проблема в отношениях ЕС и России - отсутствие стратегического видения этих отношений. Постоянные призывы европейских политиков определиться с общей стратегией на российском направлении являются свидетельством того, что на сегодняшний день у Евросоюза есть лишь принципы поведения в отношении с Россией, но не определена долгосрочная цель этих отношений. Разновекторная триада Борреля (отталкивать, сдерживать, избирательно сотрудничать) на российском направлении не стратегия, а тактика. И у России также нет продуманной долгосрочной стратегии в отношении Европейского союза, которую также подменила тактика – акцент на двусторонние отношения со странами ЕС в обход Брюсселя.
Растущее идеологическое и политическое противостояние между Россией и Европейским союзом побудило Ангелу Меркель заговорить о политике мирного сосуществования с Россией. В эмоциональном плане подобные заявления не могут не вызывать реакцию отторжения и глубочайшего разочарования, поскольку очень трудно признать, что пройдя путь за тридцать лет, мы вернулись во времена холодной войны. Однако в условиях стремительной деградации отношений между Россией и ЕС / Западом и угрозы крупномасштабной войны в Европе политика мирного сосуществования больше не кажется такой уж абсурдной.
Основной целью мирного сосуществования во времена холодной войны было предотвращение военного конфликта между Востоком и Западом. Та же задача стоит и сегодня. Сегодня обеспечение европейской безопасности, в первую очередь предотвращение большой войны в Европе, становится все больше делом самих европейцев. Именно эта цель должна лечь в основу нового формата отношений ЕС и России. И именно Германия может внести весомый вклад в формирование такой стратегии. Учитывая исторический опыт немецких социал-демократов, прежде всего Восточную политику Эгона Бара и Вилли Брандта, cделавших ставку не на жесткое противостояние, а на компромисс и диалог, они могли бы стать главной движущей силой на этом направлении. Разумеется, все аналогии с прошлым относительны. Новая биполярность подразумевает и новую политику мирного сосуществования с учетом всей специфики текущего момента. В целях предотвращения опасного развития событий стороны должны четко обозначить свои "красные линии" и информировать друг друга об их конфигурации.
Германия в ЕС: преемственность или стагнация?
Две наиболее вероятные коалиции - "Ямайка" или "Светофор" - позиционируют себя как твердо проевропейские. Но, как известно, дьявол кроется в деталях. Недостаточно сказать, что будущее руководство Германии будет проевропейским. Необходимо объяснить, что на практике означает проевропейская позиция Германии. Это далеко не праздный вопрос. Судя по прежнему курсу Берлина в ЕС, остается не очень понятным, будет ли у нового коалиционного правительства стратегическое видение того, чего оно хочет достичь в Европе. Несомненно, предстоящие сложные переговоры по коалиционному правительству приведут к неоднозначным компромиссам, и, следовательно, более размытой позиции Берлина о будущем европейской интеграции.
В связи с этим необходимо сказать и о будущем и франко-германского тандема, главного мотора европейской интеграции. Это будущее выглядит очень ненадежным не только из-за всех неопределенностей в отношении нового коалиционного правительства в Германии или предстоящих президентских выборов во Франции, но прежде всего из-за того, что традиция немецкого федерализма, одна из основ идеологии европейского единства, постепенно угасает. Правда в том, что Франция и Германия поменялись местами в тандеме. Первоначально голлистская Франция не стремилась к созданию наднациональных институтов, но сегодня президент Франции Эммануэль Макрон хочет, чтобы Европейская комиссия усилила политический контроль над еврозоной, и выступает за более глубокую интеграцию в сферах миграции, налогообложения, внешней политики и обороны, чтобы повысить способность ЕС защищать свои интересы на мировой арене. В отличие от Франции, Германия, исторически являвшаяся ярым сторонником федерализма, после глобального экономического и финансового кризиса стала гораздо более приверженной модели межправительственного сотрудничества, особенно в еврозоне, что, по сути, полностью соответствует голлистской модели. Проще говоря, Германия не осмеливается наделить институты ЕС большей властью.
Оба партнера по тандему несут ответственность за ослабление его лидерской роли в ЕС. Германия продемонстрировала отсутствие амбиций и дальновидности в европейской политике, а Макрон допускал тактические ошибки, в том числе довольно резкую лексику в отношении союзников. Чтобы спасти франко-германский тандем, Париж должен контролировать свои эмоции, а Берлин должен продемонстрировать реальную заинтересованность в будущем ЕС. Новое коалиционное правительство в Берлине станет первым испытанием того, может ли европейская модель перемен через демократический консенсус быть полезной для Германии и ЕС в целом. Без солидарности между странами-членами ЕС, не говоря уже о тандеме, будет нереально построить действительно сильный и автономный Европейский союз. Раскол ЕС при отсутствии хорошо работающего тандема сделает эту общую мечту безвозвратно утерянной.
