Москва. 18 октября. INTERFAX.RU - Сценарий к "Не сдавайся" (в оригинале "Restless") вырос из коротких студенческих сценок, написанных однокурсниками Джейсоном Лью и Брайс Даллас Ховард. Эти зарисовки превратились в пьесу, а она, в свою очередь, выросла в полноценный киносценарий, который взялся оживить Гас Ван Сент. И режиссеру это удалось в полной мере. Кажется, что после "Restless" круг почитателей его поэтики и его таланта вполне может вновь обрести свою прежнюю ширину, даже за счет отрекшихся в свое время поклонников. Правда, как всегда, немного досадно за переведенное для России название фильма, скорее отзывающее к недавней бихевиористской мелодраме "Главное – не бояться" с Кейт Хадсон и Гаэлем Гарсия Берналем, на ту же тему.
Енох и Аннабель – старшеклассники, которым по весьма уважительным и печальным причинам некогда посещать занятия в школе. Его после гибели родителей взяла на воспитание контуженная обстоятельствами тетка (Джейн Адамс), у которой с мальчиком никак не устанавливается контакт. В общем-то, в этом для Еноха нет никакой особенной необходимости, свои чувства он "выгуливает" на похоронах незнакомых людей, там, где в общем горе и толпе странно одетый задумчивый мальчишка не слишком заметен. Там однажды он и знакомится с Аннабель Коттон, которая, как оказывается, тоже старается не пропускать такие мероприятия Портленда, только вот по велению собственного вкуса и ей одной ведомой "похоронной моды" она замечает Еноху, что, мол, в черном с близкими людьми уже давно не прощаются. Так, вместе с взаимовыручкой в странноватых обстоятельствах, начинается, по сути, вечная связь двух героев. Потому что у Аннабель опухоль вышла из ремиссии, потому что жить ей осталось ровно три месяца, потому что она верит в эволюцию и дедушку Дарвина, любит птичек и рисовать на пленэре, а все это вместе слишком прекрасно и безутешно для продолжения бурных земных отношений.
После "Не сдавайся" какое-то время кажется, что Ван Сент и его герои, если не изобретают, то уж точно выписывают подробный эпилог многократно мутировавшего жанра любовной истории, прерванной внезапной кончиной возлюбленной/возлюбленного. Но и этот вывод будет не совсем верным. Ван Сент, условно говоря, взмахнув рукой, и не без помощи оператора-кудесника Харриса Савидеса ("Джерри", "Слон", "Последние дни", "Харви Милк") и маститого композитора Дэнни Элфмана, виртуозно замешивающего в один саундтрек Суфьяна Стивенса и балладу Нико так, как никто почему-то не додумывается кроме него, выписывает любовное письмо васильковыми чернилами и в стихах. И делает это без единой кляксы. Без стилистической пошлости и заигрывания со смыслами. Он умудряется воспевать не только уход из жизни, но и как будто бы саму причину, болезнь, видение которой не "заземляют" ни короткие сцены томографии, ни взбалмошный налет на морг. Для героев этого сюжета не просто не существует физиологии смерти, они в совершенстве овладевают божественным искусством неприятия самого контекста смерти в ущерб всеобъемлющей атмосфере жизни. А на такое способны только молодые души. Именно поэтому в воздушном спектакле Ван Сента немного растерян герой Генри Ли Хоппера и прекрасна и спокойна Миа Васиковска, потому что самые красивые песни рождаются в зыбких сумерках рассветов и закатов, а бравурных гимнов божьи птички не поют.
Обозреватель Полина Грибовская
