Москва. 22 декабря. INTERFAX.RU - Экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский в прошении о помиловании на имя президента России своей вины в преступлениях, за которые был осужден, не признавал, и условий о запрете занятия политической деятельностью после выхода на свободу перед ним никто не ставил.
"Мои адвокаты мне передали, что решение о помиловании может быть принято. И что признания вины как условия освобождения передо мной не ставят. Это была ключевая проблема начиная с медведевских времен. Для меня написать прошение о помиловании было абсолютно не критично. Суд (по второму делу) был постановочным, и все это прекрасно понимали. В ответ на одну липовую бумажку написать другую липовую бумажку - никакого морального дискомфорта я бы от этого не испытывал... И в этой липовой бумажке была только одна не липовая проблема - признание вины. Потому что, как только я пишу, что признаю вину, куча уважаемых мною людей попадают в очень тяжелую ситуацию, фактически любой человек, ранее работавший в ЮКОСе, становится уязвимым. В этот раз мне сказали: не надо писать признание вины", - заявил Ходорковский в интервью журналу The New Times в Берлине.
По его словам, "официальное заявление о помиловании - это фактически одна строчка: прошу освободить меня от дальнейшего отбывания наказания, поскольку из 10 лет 10 месяцев я провел в местах лишения свободы больше 10 лет. Все, точка". "Кроме того, есть еще и мое личное письмо Путину, где я и написал о ситуации с мамой", - сказал Ходорковский.
На вопрос, ставили ли ему условия, "скажем, не занимаешься политикой, не финансируешь оппозицию, о Навальном ни одного хорошего слова и так далее", он ответил: "Нет, не было. Я написал в своей бумаге то, о чем раньше не раз говорил публично: я не собираюсь заниматься политикой и не собираюсь бороться за возвращение активов (ЮКОСа)".
Он также просил дать возможность выезда за границу: "Дело в том, что тогда, 12 ноября, мама была в больнице в Берлине. К счастью, две недели назад врачи ей сказали, что она может на три месяца вернуться в Москву и потом опять в Берлин. Слава богу, что ей дали этот передых. Но в результате получилось, что мы разминулись".
При этом Ходорковский понимал, что в Кораллово, где находится семья, ему не приехать. "Так я оказался здесь, в Берлине, а они - родители, жена, дети - в Москве. Но вариантов не было. Наша власть честно может говорить, что они меня не высылали, а что я об этом просил. А зная наши реалии, мы абсолютно точно можем понимать, что меня из страны попросили. В нынешней ситуации я, все понимая, на это пошел. Потому что тема (болезнь мамы) слишком серьезная", - подчеркнул экс-глава ЮКОСа.
Он отметил: "Тот факт, что мне нужно было улететь в Берлин, а я отдавал себе отчет в том, что улететь-то я могу в Берлин один раз, как сейчас, а если вернусь (в Россию), второй раз меня из страны уже могут не выпустить, поскольку формальных причин, за которые можно зацепиться, хватает, - короче, это, я думаю, облегчило Владимиру Владимировичу принять решение о моем помиловании".
Ходорковский не подтвердил, что эмиграция, пусть и временная, была условием освобождения из лагеря, сказав: "Я не могу сказать, что это было условие. Это то, что облегчило, позволило принять решение о помиловании. И когда сейчас пишут, что приезжали какие-то представители спецслужб в лагерь, а я задавал им какие-то дурацкие вопросы, о которых сейчас пишут, - ничего это не было".
В этой связи экс-глава ЮКОСа заявил: "Мы с Владимиром Владимировичем слишком давно друг друга знаем. И нам не нужно произносить лишних слов для того, чтобы получить заранее читаемый и понимаемый ответ".
Письмо Путину в Кремль Ходорковский передал адвокату, при этом "администрация колонии могла при желании видеть, что я его пишу". "А адвокат передал письмо Дитриху Геншеру (министр иностранных дел Германии в 1974 - 1992 гг. - ИФ). Как и кому конкретно передал письмо г-н Геншер - я не знаю", - пояснил он.
Бывший глава ЮКОСа подтвердил, что готов вернуться в Россию при определенных условиях: "Но с объективной точки зрения я вернусь только в том случае, если буду уверен, что смогу выезжать при необходимости. В нынешней моей семейной ситуации это главное условие".
О помиловании Ходорковский узнал из СМИ: "Сначала я услышал по радио то, что Путин сказал про третье дело. Меня это, конечно, очень порадовало, потому что я, честно сказать, думал, что у меня на совести еще 15 человек повиснет. Когда я услышал, что третьего дела не будет, у меня камень с души упал. То, что он сказал в конце (о том, что готов помиловать Ходорковского), по радио не говорили. Потом телевизор включили в районе шести часов, и вот это мы все и услышали".
Ходорковский рассказал, как покинул колонию и летел в Берлин через Санкт-Петербург. Паспорт, который экс-главе ЮКОСа делали в колонии, он забыл: "Мы прилетаем в Санкт-Петербург, они говорят, эти ребята, которые со мной летели: вот вам паспорт. И дают мне паспорт заграничный. Надо расписаться. Я расписываюсь в этом паспорте. Прямо в самолете. Затем забрали паспорт, пошли, поставили вылет, вернули мне паспорт с вылетом уже из РФ. А я сидел в этом самолете, ждал".
На вопрос знал ли он, что его высылают, Ходорковский сказал: "За 10 лет я превосходно научился понимать, какие у кого полномочия и кто принимает решения. По мне решение принимает один человек. Все 10 лет. Один человек. Все остальные в пределах этих глобальных решений могут пять копеек добавить или убавить".
Между тем сын Ходорковского Павел в беседе с корреспондентом французской газеты Le Monde рассказал, что его отец в Берлине крайне активно общается со своим окружением и стремится узнать обо всем, что произошло в мире, пока он находился в тюрьме. "Я, конечно, ожидал, что он сразу захочет изучить весь поток информации, понять, что вокруг него происходит, однако я не мог предположить, что этот процесс пойдет с такой высокой скоростью", - отметил он.
По словам Павла, его отец столь же общителен и любознателен, что и 10 лет назад. "Я встретил того же человека, которого видел 10 лет назад", - пояснил 28-летний сын Ходорковского.
Он добавил, что отец на данном этапе "ничего не планирует. Он пытается получить информацию обо всем, что его окружает".
Собеседник газеты заявил, что пока не знает, насколько сильное влияние на Ходорковского оказало длительно пребывание за решеткой. "Я не знаю. Мы весь день разговаривали, но, по сути, еще не сказали друг другу главное. Вы понимаете? Этот момент еще не настал", - сказал Павел Ходорковский.
На свободу экс-глава ЮКОСа вышел 20 декабря. Колонию в Карелии он покинул днем, после того как президент России Владимир Путин подписал указ о его помиловании.
В Германию Ходорковский вылетел почти сразу после освобождения, согласно первичной информации, туда он отправился к проходящей лечение матери. Позже стало известно, что она находится в Подмосковье, как бы там ни было, к воскресенью в Берлине собрались уже все близкие освобожденного.
Гостиницу, где живет Ходорковский, осаждают журналисты, но пресс-конференцию он планирует дать для небольшого количества представителей СМИ.
