Москва. 4 января. INTERFAX.RU - Об отношениях российских властей с новым иранским руководством, о влиянии западных санкций на сотрудничество Ирана с российским бизнесом и о перспективах контактов между сторонами на высшем уровне рассказал корреспонденту "Интерфакса" посол РФ в Тегеране Леван Джагарян.
- Какие изменения произошли во внутренней и внешней политике Ирана с приходом к власти нового руководства страны во главе с Хасаном Рухани? Как развиваются отношения Москвы с новым иранским руководством?
- Конечно, победа Хасана Рухани на президентских выборах в Иране оказала определенное влияние на внутриполитическую ситуацию в стране и внешнюю политику Ирана. Вместе с тем я бы не стал пока говорить о каких-либо существенных изменениях. Во-первых, команда Рухани фактически только начала работать, сформирована буквально несколько месяцев назад, и ей еще предстоит решить немало сложных государственных задач как внутри страны, так и на международной арене. Во-вторых, ни для кого не секрет, что при принятии любых политических решений в Иране последнее слово всегда остается за верховным лидером Ирана (аятоллой Хаменеи. – ИФ), который вряд ли, на мой взгляд, в ближайшее время будет подвергать коренному пересмотру свои позиции по вопросам госуправления.
Как мне видится с иранского угла, Рухани прилагает немало усилий, чтобы найти взаимоприемлемые развязки имеющихся проблем, и ему это пока удается. Наблюдается конструктивное взаимодействие исполнительной власти Ирана с другими ветвями власти, активизировался диалог Ирана со многими западными партнерами по возможному расширению двустороннего сотрудничества. Как будет складываться ситуация в Иране и вокруг него в дальнейшем, покажет время. Могу лишь сказать, что большинство членов действующего правительства Ирана хорошо известны в России по их прошлой работе на ответственных постах. Все они уважаемые и опытные специалисты, которые получили кредит доверия явно не просто так.
Что касается наших контактов с новым иранским руководством, то я уже не раз говорил в интервью ряду иранских СМИ и повторю сейчас, что в Российской Федерации готовы работать с любым законным правительством Ирана независимо от того, какой ориентации в политике оно придерживается. Политический диалог всегда занимал важное место в двусторонней повестке дня между нашими странами, и я могу смело сказать, что после прихода к власти Рухани по сути ничего не изменилось. Наши иранские партнеры заинтересованы в поддержании этого диалога на высоком уровне, и такой настрой всячески приветствуется в Москве.
- Планируются ли в обозримом будущем контакты между Россией и Ираном на высшем уровне?
- Политические контакты между Москвой и Тегераном имеют регулярный характер и осуществляются не только на министерском уровне, но также на межправительственном, межпарламентском и межрегиональном.
Особое значение имели встреча Путина с президентом Ирана Рухани в Бишкеке в сентябре текущего года на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества, в ходе которой стороны рассмотрели пути укрепления двусторонних отношений с прицелом на экономику и торговлю, а также последующий телефонный разговор двух руководителей.
Хотелось бы упомянуть о запланированном на осень 2014 года 4-м заседании глав прикаспийских государств в Астрахани. Официальное приглашение на эту встречу на имя Рухани было лично передано министром иностранным дел России Лавровым, посетившим Тегеран 11 декабря. Помимо самого заседания предстоящей весной в Москве предусмотрена конференция министров иностранных дел "пятерки" как этапного мероприятия по подготовке астраханского саммита, где наряду с каспийской проблематикой у глав внешнеполитических ведомств России и Ирана будет, безусловно, хорошая возможность обменяться мнениями по ключевым международным и региональным вопросам.
- Каким образом частичное снятие односторонних западных санкций в отношении Ирана может сказаться на сотрудничестве российских и иранских компаний, в первую очередь в нефтяной и финансовой сферах?
- Для того чтобы спрогнозировать положительный эффект для российско-иранского торгово-экономического сотрудничества от частичного снятия односторонних западных санкций, стоит понимать, какие именно санкции и каким образом повлияли на снижение российского экспорта в Иран. Наши западные партнеры "позаботились" о том, чтобы их комплексные санкции имели, так сказать, "многослойный" эффект.
Во-первых, они сделали почти невозможными прямые расчёты между иранскими и российскими экономоператорами в долларах США и евро, а затем и в национальных валютах третьих стран, резервами которых располагал Иран.
Во-вторых, нефтяное эмбарго привело к падению объемов экспорта иранской нефти с 2,5 млн баррелей в день в 2011 году до 1,2 млн баррелей в день в 2013 году. Данная мера снизит доходы Ирана от экспорта нефти в 2013 году до $35 млрд против $100 млрд в 2011 году. А это в целом сокращает возможности импорта Ираном товаров и услуг ввиду недостатка валютных средств. ЦБ Ирана практически не имеет возможности конвертации имеющихся валютных ресурсов в российские рубли для обеспечения торговли с Россией, вследствие чего во многих случаях он физически не может обеспечить необходимое валютное покрытие для российских экспортных сделок. Из-за этого в 2012 - 2013 годах была приостановлена работа над выполнением и подписанием порядка двух десятков крупных контрактов на поставку российского энергетического, нефтегазового, горнодобывающего оборудования.
В-третьих, с февраля 2012 года европейские банки отказывают российским экспортерам, в основном металла, в предоставлении заемных оборотных средств. В октябре 2012 года вступил в силу запрет на экспорт в Иран стальной продукции компаниями, зарегистрированными в ЕС.
Это привело к тому, что российский экспорт продукции черной металлургии за 10 месяцев 2013 года сократился до $302 млн с $791 млн по сравнению с аналогичным периодом 2012 года. А в 2011 году он составлял $2,5 млрд.
По тем же причинам сократились поставки в Иран и иной продукции, которые также осуществлялись зарегистрированными в Европе торговыми компаниями, являющимися трейдерами крупных российских производителей.
В этой связи нельзя не отметить, что подобная "офшоризация" вообще представляет собой уязвимость для всякого рода санкционного, конфискационного и иного давления и руководство Российской Федерации весьма правомерно предпринимает меры по изменению данной ситуации.
Исходя из вышеизложенного частичное снятие санкций в известном нам объёме (снятие запрета на страхование морских перевозок, размораживание порядка $7 млрд иранских активов и др.), скорее всего, не создаст немедленного экономического эффекта для российских компаний.
- Начались ли уже контакты иранских властей с российскими нефтегазовыми компаниями по вопросу их возвращения в Иран? Что это за компании?
- Контакты российских нефтегазовых компаний с иранскими партнёрами не прерывались. Но вопрос об активности сотрудничества заключается не только и не столько в санкциях, а в выгодности проектов. Далеко не все компании устраивают проекты на условиях buyback. В случае повышения привлекательности условий участия российских компаний в проектах нефте- и газодобычи, скорее всего, в недалёком будущем мы увидим здесь не только те компании, которые были традиционно активны в Иране ("Газпром", "Татнефть", "ЛУКойл", "Зарубежнефть"), но и другие.
- Когда планируется начать реализацию женевских договоренностей между Ираном и "шестеркой"? Считаете ли вы, что сторонам удастся окончательно урегулировать все вопросы вокруг иранской ядерной программы в течение года?
- Стороны приступят к выполнению согласованного в Женеве совместного плана действий, как только эксперты "шестерки" и Ирана завершат выработку взаимоприемлемого механизма его реализации. В настоящее время соответствующие консультации еще продолжаются, порой идут достаточно вязко, однако большинство расхождений удается преодолеть. Это позволяет рассчитывать на первые практические шаги уже в январе.
По поводу окончательного урегулирования в течение года всех вопросов вокруг иранской ядерной программы следует иметь в виду, что женевским документом такая задача не ставилась. В этот период на фоне принятия сторонами конкретных начальных мер, предусмотренных совместным планом, должно быть выработано так называемое всеобъемлющее финальное решение. Для его реализации может потребоваться значительное время с учетом сложности и объема накопившихся проблем.
- Каким образом Россия будет участвовать в обеспечении международного контроля над выполнением иранской стороной обязательств, взятых на себя в Женеве, по отказу от обогащения урана выше 5% и приостановке строительных работ в Араке?
- Россия, будучи участницей "шестерки" международных посредников, войдет в состав формируемой совместной комиссии. В соответствии с женевскими договоренностями эта структура, состоящая из представителей "группы 5+1" и Ирана, будет на регулярной основе информироваться МАГАТЭ о проводимых им проверочных мероприятиях в отношении ИЯП. Именно агентство будет отвечать за технический контроль выполнения Тегераном названных обязательств.
- Как вы оцениваете регулярные заявления представителей США и Израиля о том, что Иран очень близок к созданию ядерного оружия и сможет его получить в кратчайшие сроки после принятия соответствующего политического решения?
- По нашей оценке, появление в ядерной программе Ирана военной составляющей не может остаться незамеченным для инспекторов МАГАТЭ. К настоящему моменту подобных изменений ими не зафиксировано. Кроме того, для этого Тегерану потребуется создать с нуля специальную научно-производственную инфраструктуру, частично преобразовать уже имеющиеся мощности, провести ряд операций с накопленным ядерным материалом. Эти меры предполагают увод иранской ядерной программы "в тень" вплоть до полного прекращения взаимодействия с МАГАТЭ. Как мы видим, действия иранцев на переговорном треке прямо противоположны.
Вместе с тем нельзя забывать, что в США и Израиле достаточно сильны позиции противников наметившегося снижения напряженности вокруг Ирана. Зачастую ими используются откровенно пропагандистские приемы для раскачивания ситуации и подрыва наметившегося дипломатического урегулирования.
