Москва. 28 декабря. INTERFAX.RU - В России выросли цены на героин, стало меньше наркоманов, сократилась смертность от наркотиков. О том, что еще происходит в сфере борьбы с наркотрафиком и почему в России не разрешат марихуану и метадон, рассказал обозревателю "Интерфакса" Павлу Коряшкину руководитель Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России) Виктор Иванов.
- Виктор Петрович, в России много наркоманов?
- Мы фиксируем снижение числа наркопотребителей. Пять лет назад мы насчитали 8,5 млн человек, которые с разной степенью интенсивности употребляют наркотики. По итогам этого года, как показал наш анализ, их число сократилось до 7,3 млн.
Снижение заметное. Мы работаем с социологами, волонтерами из числа студентов, преподавателями вузов. Все в один голос говорят, что ситуация отличается от 1990-х и начала 2000-х годов. Тогда повсюду валялись шприцы, сейчас ситуация оздоровилась. Значит, созданная в стране система противодействия наркомании работает. Хотя я считаю, что мы способны добиться еще более кардинального улучшения.
В России 1,5 млн наркозависимых употребляют афганский героин, марихуану и синтетические наркотики – 3,5 млн человек.
- В нашей стране сейчас высокая смертность от наркотиков?
- У системы здравоохранения нет отдельной статистики по поводу смертности от наркотиков. Есть данные о смертности от передозировки, но они не дают полную картину. Люди умирают от износа органов в результате многолетнего употребления наркотиков – отказывают легкие, сердце, печень, почки.
Есть общие данные о смертности среди молодежи, и эти цифры пугающие. Но мы видим, что в 2005 году смертность по разным причинам среди людей в возрасте от 15 до 34 лет составила 140 тыс. человек, достигнув максимума. В настоящее время этот показатель снизился до 90 тыс. человек в год.
Снижение на 50 тыс. Я считаю, что в этом результате большая заслуга и структур, которые ведут борьбу с незаконным оборотом наркотиков.
- Сколько в России в этом году изъято наркотиков?
- Из оптового и розничного нелегального оборота - более 38 тонн. ФСКН изъяла из оптового оборота более 22 тонн наркотиков. Еще более 2 тонн наркотиков - МВД. Другие силовые ведомства – ФСБ, ФТС, Следственный комитет изъяли из оптового оборота еще свыше 1,8 тонн.
ФСКН провела в текущем году более 11 тысяч операций по изъятию оптовых партий наркотиков. Наиболее крупные операции я держу на контроле лично.
Интересно, что по итогам этого года объемы изъятых синтетических наркотиков впервые превысили объемы изъятой марихуаны. Изъято около 6 тонн синтетики, это на 30% больше, чем в прошлом году. Синтетических наркотиков мы сейчас изымаем в 150 раз больше, чем 10 лет назад.
98% синтетики, весь гашиш и героин привозят в Россию из-за границы.
Кокаин для нас по-прежнему "экзотика", но мы видим, что проблема нарастает. В этом году в России всем силовым блоком изъято почти 1,5 тонны кокаина.
В текущем году ФСКН не допустила попадание оптовых партий наркотиков на розничный рынок на сумму 120 млрд рублей. Это в 4 раза больше годового бюджета ФСКН.
- Есть исследования, которые сравнивают эффективность ФСКН и МВД в сфере борьбы с наркотиками. Что Вы об этом думаете?
- Такие сравнения не несут ни креатива, ни позитива. Я считаю, что попытки столкнуть наши ведомства носят заказной характер. Наркоконтроль заточен на борьбу с организованной преступностью, ликвидацию инфраструктуры и изъятие наркотиков из оптового оборота.
МВД, как правило, изымает наркотики на розничном рынке. Это достаточно мелкие партии, их сбывают сами наркоманы, чтобы заработать себе на дозу. Я благодарен сотрудникам органов внутренних дел, они выполняют важную работу.
- Выросли ли в России цены на наркотики на фоне падения курса рубля?
- Транснациональные преступные группы, которые занимаются оптовым оборотом наркотиков, продают афганский героин за доллары. Курс доллара к рублю вырос, и стоимость героина в России в рублевом эквиваленте выросла в полтора-два раза.
Наркотики дорожают, по этой причине наркоманы будут вести себя более агрессивно, чтобы добыть деньги на дозу. Сейчас до 90% преступлений, связанных с мелкими кражами и неквалифицированными грабежами, совершают именно наркоманы.
Героиновому наркоману надо от двух до восьми инъекций в день. Мы посчитали: в сутки на приобретение наркотиков российские наркоманы тратят порядка 4,5 млрд рублей. В год это 1,5 трлн рублей.
Это серьезный ущерб экономике. Мы выступаем за более активную реализацию программы реабилитации и ресоциализации наркопотребителей. Потратив небольшие деньги, мы сэкономим. По данным ООН, каждый рубль, вложенный в реабилитацию, сэкономит десять.
Наркоманы, находясь на годовых реабилитационных программах, не будут совершать грабежи и торговать наркотиками.
- Удается договориться с Минфином насчет средств?
- Пока, к сожалению, не удается, учитывая бюджет, который постоянно подвергается корректировке.
Я был вынужден перевести на эту программу из бюджета ФСКН 10,5 млн рублей. Их хватит для 7-8 организаций, которые будут заниматься реабилитацией наркопотребителей. Вместе с тем, чтобы достичь ощутимого эффекта, необходимо задействовать 150-200, а то и 300 таких структур. Это позволило бы отправлять на реабилитационные программы до 150 тыс. наркопотребителей в год.
Программу поддерживает руководство страны, администрация президента, МВД, ФСБ и общественность, но денег пока нет.
- Вы говорили, что российские колонии переполнены наркоманами, которых посадили за продажу наркотиков. Какой выход Вы предлагаете?
- Я не выступаю за декриминализацию – за наркоторговлю надо привлекать к ответственности. Но надо законодательно провести дифференциацию этой ответственности.
Сейчас тот, кто хранит три дозы наркотиков и тот, кто занимается крупным сбытом, подпадают под одну категорию - тяжких и особо тяжких преступлений.
Если хранение этих трех доз наркотиков перейдет в категорию средней или небольшой тяжести, появится возможность через судебное решение обязать наркомана пройти длительную реабилитацию в специализированном центре. Я считаю, что это во благо. Если вашего соседа-наркомана суд обяжет лечиться, вздохнет спокойно весь подъезд.
- В ФСКН проведена оптимизация штатной численности. Насколько болезненным было сокращение?
- Такого рода мероприятия не могут быть безболезненными. Пришлось сокращать не только вакансии, но и конкретных людей. Мы постарались сделать все максимально гуманно – сократили в основном тех, у кого было право на пенсию. Оптимизировали структуру и штатную численность подразделений для рационального и эффективного использования личного состава при выполнении поставленных перед ФСКН России задач: для борьбы с транснациональной организованной наркопреступностью, ликвидации международных наркотрафиков, противодействия распространению на территории Российской Федерации новых психоактивных веществ, а также реализации новых полномочий.
Сейчас численность ФСКН России – 27 тысяч человек. Кстати, в 2003 году в ФСКН было 43 тысячи сотрудников.
- Сотрудничество с США в сфере борьбы с наркотиками свернуто полностью или какой-то обмен оперативной информацией все же ведется?
- Свернуто, и это было политическое решение руководства США. Но представитель ФСКН России продолжает работать в Вашингтоне. Контакты с DEA (Управление по борьбе с наркотиками США) продолжаются. Представители DEA аккредитованы при посольстве США в Москве. Время от времени с ними встречаются оперативные сотрудники Наркоконтроля.
Обмен оперативной информацией идет, но, я бы сказал, что он очень хилый. Это печально. И в проигрыше оказываются, прежде всего, США. Этой осенью США признали, что ряд штатов буквально захлебывается героином, и это для них большая проблема.
Невзирая на санкции, я предложил передать американцам персональные данные о 1100 наркодилерах, которые находятся на территории США. Мы получили эти данные при проведении крупной операции под кодовым названием "Мозаика". К слову, мы получили данные о наркодилерах в 47 странах мира.
Кстати, с европейскими коллегами мы контактируем достаточно плотно.
- Мы страна-потребитель афганского героина или транзитная страна?
- Однозначно, мы страна-потребитель. Есть недобросовестные международные чиновники, которые пытаются представить Россию транзитной страной. Это не так.
Через территорию России есть отдельные небольшие трафики, но, допустим, из Европы к нам поступает гораздо больше наркотиков, чем через нашу страну в Европу. Например, через Гибралтар к нам идет марокканский гашиш. Только в этом году в результате серии операций под кодовым названием "Пиренейский излом" мы изъяли более тонны марокканского гашиша.
- Откуда в Россию еще везут гашиш?
- Из Афганистана. Эта страна стала мировым лидером по производству не только героина, но и гашиша. Объем производства гашиша в Афганистане - от 1,5 до 4,5 тысячи тонн в год.
- Что делать с афганским наркотрафиком?
- Проблема Афганистана в том, что в выращивание опийного мака вовлечено до 4 млн крестьян. А сколько еще занимается перевозкой наркотиков к лабораториям? Это целая армия вооруженных людей.
Проблема может быть решена только консолидированным усилием мирового сообщества. Экономические проекты, которые реализуются в Афганистане, носят точечный и разрозненный характер. Нужна переориентация экономики Афганистана путем создания инфраструктурных проектов, электрификации, вовлечения населения страны в полезный бизнес. Нужны программы примирения. Сейчас, как мы видим, Афганистан находится в состоянии гражданской войны. И мирный процесс для этой страны жизненно необходим.
Надо максимально помочь укреплению центральной власти Афганистана и развитию экономики, содействовать процессу мирного урегулирования. В него должны быть вовлечены все силы, которые есть на территории Афганистана.
Пока проблема наркопроизводства в Афганистане международным сообществом всерьез не обсуждается. Ее нет в повестке дня ни Генассамблеи, ни Совбеза ООН.
Крупнейшие бенефициары производства героина – не афганские крестьяне, а крупные организованные преступные сообщества, которые доставляют наркотики через Турцию, Ирак, Аденский залив, африканские государства.
- Говорят, и ИГИЛ в их числе. Это правда?
- По нашим данным, ИГИЛ (террористическая группировка, запрещена в РФ и ряде других стран) может зарабатывать на трафике афганского героина до 500 млн долларов в год. Это живые деньги, на которые можно закупать оружие, взрывчатку, осуществлять террористическую деятельность.
Наркотики двигаются через Турцию в европейские государства, а нелегально добытая нефть на встречном курсе - в Турцию. Это гигантская отмывочная машина, которая позволяет поддерживать напряженность на всем Ближнем Востоке.
- Почему не декриминализовать у нас курение марихуаны? Некоторые страны идут по этому пути. Какие Вы видите риски?
- Если кто-то думает, что легализация марихуаны заместит гигантские объемы героина, кокаина и синтетики, он заблуждается. Марихуана содержит тетрагидроканнабинол, ничего полезного этот алкалоид не дает. Высока вероятность, что человек соскочит с марихуаны на более тяжелые наркотики, в том числе, синтетические.
Легализация марихуаны – опасный путь. Кто хочет, чтобы ему делал операцию обкурившийся хирург? Или есть желающие ехать в автобусе под управлением водителя, который курит травку?
США, легализуя марихуану в ряде штатов, проводят опасный эксперимент. Оттуда уже поступают тревожные сообщения: из-за того, что многие стали курить марихуану, возросло количество ДТП с тяжкими последствиями. В этих штатах количество задержанных водителей в состоянии наркотического опьянения впервые превысило число задержанных за употребление алкоголя. Бьют тревогу и транспортные компании, и врачи.
- В России много героиновых наркоманов, есть проблемы с их лечением. Почему не легализовать метадон?
- Метадон – синтетический аналог героина, который точно также вызывает болезненную ломку. Метадон - не лекарство. Это препарат, который в некоторых странах применяется для снижения вреда от приема тяжелых наркотиков. К освобождению от наркозависимости метадон не ведет, об этом говорит клиническая практика.
Я против экспериментов с марихуаной и метадоном.
- В Крыму действовали программы метадоновой терапии героиновых наркоманов. Что стало с участниками этих программ?
- После того, как Крым вернулся в состав России, все метадоновые программы там прекращены. В России оборот метадона запрещен. Анализ ситуации показал, что почти весь метадон в Крыму, когда там действовали программы так называемой "заместительной" терапии, был на "черном рынке".
Людей, которые участвовали в метадоновых программах, мы постарались освободить от наркотической зависимости – некоторых отправили на реабилитацию в Санкт-Петербург, кого-то - в Ставропольский край.
- Какие задачи стоят перед ФСКН в 2016 году?
- Борьба с транснациональной организованной преступностью и разворачивание реабилитационных программ в регионах.
Я надеюсь, что в следующем году будет реализована наша инициатива – будут внесены изменения в статью 210 УК РФ - "Организация преступного сообщества". Мы предлагаем внести в статью 210 понятие "транснациональная организованная преступность".
Я считаю, что, если суд признает, что человек участвовал в деятельности транснационального преступного сообщества, он должен получать сразу от 18 лет тюрьмы и больше. Если будут внесены поправки, суды не будут выносить минимальные сроки.
- Часто ловите силовиков на наркоторговле?
- Ловим. И в своих рядах, и во всех других ведомствах. Каждый год порядка 1 тысячи человек привлекаем к уголовной ответственности. Это не только сотрудники правоохранительных органов, это и чиновники, и региональные депутаты, адвокаты.
Мы их изобличаем, а поскольку это спецсубъекты, мы передаем их в Следственный комитет.
- ФСКН готовит специальные рейды по ночным клубам в новогодние праздники?
- Мое указание подчиненным – не надо просто так, без серьезных оснований проводить проверки в ночных клубах. Я не считаю, что в местах отдыха должны топтаться сотрудники спецназа ФСКН или МВД. Когда мы получаем информацию, что в каком-то клубе торгуют наркотиками, мы, конечно, проводим операцию.
Давно назрела необходимость законодательно обязать владельцев клубов следить за тем, чтобы в них не шатались люди в состоянии наркотического опьянения. За это должны отвечать охрана и менеджеры. Если менеджмент не справляется, должно вступать в силу правило об отзыве лицензии. А в некоторых заведениях на это закрывают глаза, и среди молодежи идет молва – в этом клубе можно отлично оттянуться.
Магазины должны обеспечивать безопасные продукты, а клубы - безопасный отдых.
