Москва. 18 апреля. INTERFAX.RU - Артур Николаевич, в последнее время интерес к освоению севера явно возрос - приарктические государства, в том числе США, все активнее демонстрируют свое присутствие в этом регионе. Можно ли управление Арктикой организовать по типу того, как это сделано в Антарктиде, то есть, разделив на зоны?
Действительно, по Антарктиде есть международный договор, которому почти 50 лет; его заключили 12 государств. Но там совсем другая ситуация, ведь Антарктида - это конкретная территория, это материк, а в Арктике другие условия: земли нет, только океан, покрытый льдом. И пять стран, имеющих арктическое побережье, очень серьезно относятся к этому вопросу. Сейчас практически все эти страны согласились рассматривать в качестве международной правовой основы присутствия в Арктике Конвенцию ООН по морскому праву.
Кроме того, считаю, надо смотреть на ситуацию реально - сегодня в Арктике, в ее высоких широтах, то есть в околополюсном пространстве, может работать только Россия. У нас есть для этого атомный флот. Уже не раз прошли успешные экспедиции к Северному полюсу; и в последней, например, активно участвовали российские военные самолеты, доставившие все нужное для научно-исследовательской станции оборудование.
Хотя, конечно, мы - за международное сотрудничество и всегда приглашаем: кто хочет, участвуйте в наших экспедициях. Примеры такого сотрудничества уже есть. Когда в августе 2007 года мы совершили погружение под воду на Северном полюсе на глубину 4261 метр, в аппарате "Мир-2" были два иностранца - австралиец Майкл МакДауэлл и швед Фредерик Паулсен. Это был интернациональный экипаж, и важно, что именно в таком составе была впервые совершена подобная экспедиция. Кстати, тогда флаг на дне Северного Ледовитого океана был установлен российский.
Не считаете ли Вы, что Россия может воспользоваться теми преимуществами, которые у нее есть сегодня - атомным флотом, способной преодолевать северные широты авиацией, чтобы стать своего рода "хозяином Арктики"?
Время от времени мы слышим такие разговоры - будто мы "закрываем Арктику". Ерунда. Кому хочется говорить, пусть говорят. Хотя никаких оснований для подобных утверждений нет. Мы - за международное сотрудничество в исследовании и освоении арктической зоны. Открыты для всех; и, как мне кажется, в своей повседневной практике это демонстрируем. Но, безусловно, у России на севере есть свои национальные интересы.
И они изложены в утвержденных президентом Основах государственной политике РФ в Арктике?
Как раз после того, как этот документ был опубликован - а в нем четко обозначены наши национальные интересы в Арктической зоне и перспективы ее освоения, НАТО, да и некоторые другие, забеспокоились, стали нагнетать страхи - мол, Россия усиливает свое военное присутствие на севере. А мы - если брать военный аспект - говорим лишь о том, что надо выстраивать надежную службу береговой охраны, то есть делать то, что уже есть у американцев в их части Арктической зоны.
Это - масштабная задача, так как территория, где предстоит соответствующее обустройство, - огромная. Но мы должны охранять все свои границы, равно как и экономические интересы - они, безусловно, присутствуют в этом регионе.
Возможно ли - во избежание подозрений, озабоченностей - подписание всеми арктическими государствами соглашения о запрете милитаризации Арктики?
Я всегда считал, что Арктика должна быть зоной мира и широкого международного сотрудничества. Но вопрос все-таки не ко мне. Моя забота - это то, что происходит не подо льдом, а на льду.
Значит, Вы знаете ответ на вопрос: какая Арктика нам нужна?
Я бы хотел, чтобы все те труды и исследования, которые 75 лет назад начали советские, российские ученые по перспективам развития Северного морского пути, по разведыванию полезных ископаемых послужили на благо страны, не были заброшены и забыты. Золото, алмазы, нефть, газ, апатиты, никель и много другое - все это Арктика, арктическое побережье Ледовитого океана. И все это следует использовать в интересах России, ее граждан.
Арктика нужна будущим поколениям страны. Не случайно на заседании Совета безопасности, где обсуждались основы государственной политики в Арктике до 2020 года и на дальнейшую перспективу, президент поставил задачу использования Арктической зоны России в качестве стратегической ресурсной базы нашего государства.
Сегодня мы говорим о том, что освоение севера предполагает создание новых специализированных судов с мощной научно-исследовательской базой, которые могли бы заниматься разведкой, а в будущем и добычей полезных ископаемых с арктического шельфа. Мы говорим о необходимости развития трассы Северного морского пути и создании соответствующего федерального унитарного предприятия в рамках Федерального агентства морского и речного флота.
А вообще, с учетом той перспективы, которая связана не только с этой трассой, но и с освоением природных ресурсов шельфа, здесь должна быть мощная государственная корпорация по освоению российской Арктики. Она должна иметь свой ледокольный флот, способный ходить круглый год, специализированные корабли, которые будут заниматься разведкой и добычей полезных ископаемых на шельфе, авиацию. Уверен, жизнь заставит нас консолидировать усилия министерств и ведомств для решения этой задачи.
Вы неоднократно упоминали о шельфе. Включаете сюда и хребет Ломоносова, принадлежность которого к российской территории хочет доказать Россия?
В Минприроде утверждают, что, доказав принадлежность этого хребта и поднятия Менделеева к российскому шельфу, мы сможем претендовать на 1,2 млн. кв. километров шельфа со значительными запасами углеводородов.
Мы сделаем все, чтобы доказать свои права на эту территорию. Многое уже сделано, но, безусловно, еще потребуется большая научно-исследовательская работа, должны еще потрудиться геофизики, гидрографы, сейсмологи, задача которых провести целый комплекс научных наблюдений. Мы сделали карту рельефа дна, она замечательная, все видно, ясно.
Теперь надо доказать, кому что принадлежит. Есть процедура, которая прописана в Конвенции ООН по морскому праву, ей и будем следовать.
Верите, что докажете?
Шансы всегда есть, будем доказывать. Я всегда борюсь до последнего шанса.
